вернуться на главную
ЗАМОЛВИМ СЛОВО О РАБОТОДАТЕЛЕ
Статья патентного поверенного В.И.Смирнова (Санкт-Петербург, inbox@sstc.spb.ru) посвящена проблеме взаимоотношений работодателя и работника-изобретателя. Автор также предлагает изменить редакцию п. 4 ст. 1370 ГК РФ.
Ключевые слова: служебное изобретение, служебная полезная модель, служебный промышленный образец, работодатель, работник-изобретатель.
LET'S SAY A WORD ABOUT THE EMPLOYER
Article of V.I.Smirnova, рatent attorney (St.-Petersburg, inbox@sstc.spb.ru) is devoted to mutual relations between the employer and employee-inventor. The author also suggests to amend the wording of Article 1370 (4) of the Civil сode of the Russian Federation.
Key words: employee invention, employee utility model, employee industrial design, employer, employee -inventor.
Подход к регламентации правовых отношений, возникающих в рамках так называемого служебного изобретательства между работодателем и работником-изобретателем, а также необходимость специального закона, регулирующего такие отношения, всегда вызывали жаркую полемику как среди законодателей и юристов, так и заинтересованной общественности. Косвенное свидетельство тому – неоднократный радикальный пересмотр этих отношений при каждом изменении российского законодательства по интеллектуальной собственности, происходившем за последние 20 лет, и последующая критика оппонентов каждого принятого варианта.
Поэтому, когда в № 9 и 10 журнала «Патенты и лицензии» за 2011 г. появилась статья на эту тему, написанная таким известным мэтром цивилистики как проф. Э.П.Гаврилов, она, разумеется, привлекла внимание всех заинтересованных специалистов. В этой статье1 Э.П.Гаврилов снова поднимает вопрос о необходимости принятия специального закона «О служебных изобретениях», утверждая, что существующая нормативно-правовая база, регулирующая как трудовые, так и гражданско-правовые отношения работника (изобретателя) и работодателя, явно недостаточна и не защищает слабую, по его мнению, сторону этих отношений – работников-изобретателей. Таким образом, автор в этих отношениях априори становится на сторону изобретателя, занимая позицию его адвоката. Однако такая, хотя в чем-то и обоснованная, но все-таки пристрастная и односторонняя позиция защиты только одной стороны, на мой взгляд, вряд ли может быть единственно верной, так как правды всегда существует, как правило, две, а единственной бывает только истина, познать которую не всегда, к сожалению, возможно.
1 Гаврилов Э.П. О служебных изобретениях. Часть I//Патенты и лицензии. 2011. № 9. С. 2; Часть II//Там же. № 10. С. 3.
Кроме того, изложенные Э.П.Гавриловым доводы представляют собой, по моему мнению, слишком упрощенный взгляд на отношения работодателя и работника в этой области без учета их производственно-экономических отношений2, а также не учитывают современное состояние российской экономики в целом.
2 «Производственно-экономические отношения – отношения между людьми, складывающиеся в процессе общественного производства» (К.Маркс. Капитал)
В целях равновесия при анализе этих отношений попробую стать апологетом и адвокатом другой стороны – работодателя и, несмотря на авторитет автора, рискну не только в чем-то с ним согласиться, но и поспорить с его отдельными выводами, а заодно и с некоторыми определениями и требованиями четвертой части ГК РФ, касающимися этих отношений.
Известно, что споры о служебном изобретательстве начались еще в начале XX в., когда научно-техническая революция создала условия, благодаря которым большинство изобретений во всем мире стали создаваться не изобретателями-одиночками, а в основном на базе исследований и разработок, проводимых в лабораториях и конструкторских бюро крупных и средних корпораций и фирм3. Эти факторы и стали причиной возникновения во многих европейских странах института служебных изобретений, который защищал в первую очередь интересы работодателя, закрепив за ним право на такие изобретения. Кроме того, во многом благодаря такому решению проблемы у работодателя появилась заинтересованность в финансировании работ по изобретательству, а изобретатель получил материальное стимулирование творческой активности в виде дополнительного вознаграждения или иных льгот.
3 Взаимоотношения внутри мелких предприятий иногда основаны на иных принципах, потому их в данной статье можно не учитывать.
Однако несмотря на, казалось бы, обоюдную выгоду споры об объеме прав на служебные изобретения работодателя и изобретателя, работающего у него по найму, по-прежнему продолжаются не только в России, но и в других странах. При этом в одном из основополагающих документов по интеллектуальной собственности – Парижской конвенции по охране промышленной собственности в ст.4 говорится только о моральном праве изобретателя: «Изобретатель имеет право быть названным в патенте в качестве такового» , но ничего не сказано о распределении исключительных (имущественных) прав между работником (изобретателем) и работодателем в случае служебного изобретательства.
В настоящее время за рубежом по-разному подходят к регулированию прав на изобретения, созданные работником. В некоторых странах существует институт служебных изобретений, а работник имеет право на вознаграждение за созданное им служебное изобретение, порядок и размер выплаты которого определяется специальными положениями законодательства. В других странах эти вопросы отнесены к трудовым соглашениям, существующим в корпорациях и фирмах. Так, в американском законодательстве института служебных изобретений как такового нет, и передача прав на изобретение от изобретателя к работодателю происходит добровольно и, как правило, безвозмездно по договору переуступки прав (аssignment). В то же время американское законодательство предоставляет свободу в заключении контрактов между работником и работодателем, а потому корпорации и некоммерческие организации могут вводить собственные правила взаимоотношений по служебным изобретениям.
На гибкую систему поощрения авторов служебных изобретений, имеющуюся в разных странах, указывают многие авторы публикаций на эту тему. Приведем для примера лишь одну цитату: «В качестве поощрения изобретателей работодателями наиболее часто используется механизм увеличения заработной платы, прибавок к ней, повышения в должности, признания заслуг авторов. Для служащих, в чьи служебные обязанности входит изобретательская деятельность, основной формой материального стимулирования является установление повышенного оклада по сравнению с другими группами персонала фирмы. Поскольку работодатель стремится создать благоприятные условия работы для изобретателей, обеспечивает им необходимые материальные, технические и информационные средства, то он вправе предъявлять права на изобретения, созданные на деньги фирмы и с ее помощью. В связи с этим законодательство США, а также ряда европейских стран (ФРГ, Швеция) содержит положения, согласно которым «достаточная» компенсация изобретателям не предполагает плату за изобретательскую деятельность, которая уже была оплачена. Это означает, что лица, нанятые с целью создавать изобретения, не получают от фирмы дополнительного вознаграждения за изобретения, которые они создают в период работы по найму»4.
4 Бромберг Г., Соловьева Г., Фатькина Л. Стимулирование изобретательства. М.: ИНИОН РАН, 1999. С. 108–143.
Однако вернемся к апологии защиты прав работодателя. В настоящее время российская (а ранее советская) экономика, долгие годы до этого централизованно управляемая за счет в основном вертикальных связей, только-только начинает осваивать рыночные отношения. А главная фигура в рыночной экономике, как известно, – именно производитель (юридическое лицо), то есть работодатель. В то же время из-за глубокого экономического кризиса, в котором оказалась Россия в связи с изменением в 1990-х гг. государственного строя, последовавших рыночных преобразований и инфляционного кризиса 2008 г., экономика до сих пор не может начать нормально функционировать, а потому среди действующих российских предприятий все еще много убыточных. При этом нельзя не считаться и с тем, что сегодняшнюю российскую систему рыночных отношений, основанную на засилье чиновников, не ругает только ленивый. Все это, разумеется, влияет на то, что положительные тенденции в экономике пока крайне неустойчивы. Поэтому, рассматривая сегодня отношения работодателя и работника, нельзя не учитывать указанные факторы. Они во многом сказываются на финансовых возможностях работодателя, а встречающиеся иногда случаи отказа в выплате вознаграждений авторам часто происходят не из корыстных побуждений работодателя, а зачастую из-за отсутствия у него средств на такие выплаты, а также по причине размытости и неполноты имеющейся правовой базы.
С учетом сказанного и, если не брать в расчет откровенно нечистоплотных работодателей, видимо, надо признать, что в настоящее время наиболее уязвимой стороной в гражданско-правовых (и производственно-экономических) отношениях является именно работодатель. Чтобы обеспечить получение прибыли своему предприятию, а также достойную зарплату своим работникам, он должен не только находить заказы и выигрывать тендеры у заказчиков, но и выстоять под натиском различных контролирующих органов, требования которых часто имеют коррупционный характер. Кроме того, работодатель в рассматриваемых отношениях берет на себя все финансовые риски, связанные с определением патентоспособности и конкурентоспособности технического (художественно-конструкторского) решения, созданного работником, а также с затратами на его патентование. Когда же при этом он сталкивается еще и с непомерными требованиями своих работников-изобретателей, вытекающими из двусмысленных формулировок законодательства, это, разумеется, не способствует нормальным взаимоотношениям в коллективе предприятия, да и позитивному отношению работодателя к изобретательству в целом.
Известно, что в штате любого предприятия далеко не все работники могут быть изобретателями, однако выделить среди них тех, которые являются основными генераторами новых технических решений, достаточно легко. Однако для чистоты такого анализа надо отделить творческих работников по призванию (такие встречаются среди представителей любых профессий)5 от тех, характер деятельности которых предполагает творческий труд, так как именно последние и создают большинство изобретений.
5 Например, шариковую ручку изобрел журналист Дж.Биро, художник С.Морзе – азбуку Морзе, аптекарь Дж.Пембертон – кока-колу и т.д.
Перечень профессий таких работников общеизвестен, это в основном работники, занимающиеся разработкой новой техники: конструкторы, технологи, проектанты, дизайнеры и т.д., то есть инженеры различных специальностей. Поэтому в принципе вся рассматриваемая проблема сводится к вопросу: должен ли работодатель во всех случаях (и если должен, то в каком объеме) платить инженерам за созданные ими технические (художественно-конструкторские) решения6 в связи с выполнением своих трудовых обязанностей?
6 Почему Э.П.Гаврилов в упомянутой статье решил вдруг подвергнуть остракизму использование в контексте патентного законодательства термина «решение», осталось за пределами моего понимания. Например, в ст. 1350 ГК РФ сказано: «в качестве изобретения охраняется техническое решение», то есть, на мой взгляд, выбран термин, очень точно подчеркивающий нематериальный характер такого объекта как изобретение).
Для конкретизации разбираемой проблемы можно поставить еще один вопрос: должно ли быть функцией инженера что-нибудь изобретать? Если обратиться к словарям, то значение слова «инженер» в них трактуется как производное от таких слов как «способность», «изобретательность». Поэтому умение искать решение поставленных задач, в том числе технических, – главный навык, которым должен обладать каждый инженер, недаром в старом русском языке инженер именовался «розмыслом». Обратившись к типовым должностным инструкциям инженеров различного профиля, среди обязательных требований к их функциональным обязанностям можно найти, например, следующие (или подобные).
У инженера-конструктора: «Разработка и создание новых и модернизация старых конструкций изделий с использованием передового опыта производства конкурентоспособных изделий и обеспечением при этом соответствия требованиям наиболее экономичной технологии производства, а также техническим заданиям».
У инженера-дизайнера: «Разработка художественно-конструкторских проектов изделий (комплексов) с обеспечением высокого уровня потребительских свойств и эстетических качеств проектируемых конструкций, соответствие их технико-экономическим требованиям и прогрессивной технологии производства, требованиям эргономики».
У инженера-программиста: «Разработка программ на основе анализа математических моделей и алгоритмов решения экономических и других задач, обеспечивающих возможность выполнения алгоритма средствами вычислительной техники» и т.д.
Исходя из вышеперечисленного, можно утверждать, что умение творить (в высоком значении этого слова) заложено в самой профессии любого инженера. При этом общеизвестно, что от качества работы инженера и уровня его знаний и квалификации в первую очередь зависит его должностной (карьерный) рост, что и должно быть, на мой взгляд, одним из обязательных условий его трудового договора с работодателем. Поэтому императивное условие в п. 4 ст. 1370 ГК РФ: «Работник имеет право на вознаграждение» не обязательно должно рассматриваться только как специальная выплата, так как конкретный договор работодателя и работника может предусматривать и иную компенсацию творческой деятельности работника. Тем более, что такой или подобный подход к оплате работодателем результатов интеллектуальной деятельности своих работников, как уже отмечалось, существует во многих странах и зарубежных корпорациях.
В российском законодательстве вопрос о правовом режиме служебных изобретений и правах их создателей регламентирован в основном ст. 1370 ГК РФ, согласно которой исключительное право на служебное изобретение (полезную модель, промышленный образец) признано за работодателем, а изобретателю гарантировано право авторства и право на получение особого вознаграждения. При этом статья содержит и некоторые изъятия из права работодателя в пользу работника-изобретателя, хотя логичность некоторых из них вызывает определенные сомнения.
В то же время ст. 1370 ГК РФ предусматривает одинаковый правовой режим и обязательную выплату дополнительного вознаграждения авторам за создание всех трех указанных в ней объектов промышленной собственности. Однако Э.П.Гаврилов в своей статье делает очень правильное, на мой взгляд, замечание, что не должно быть единого подхода ко всем служебным объектам промышленной собственности, в том числе и в вопросах вознаграждения их авторов. Так, очевидно, что любая разработка, осуществляемая в рамках НИОКР, всегда должна быть новой (иначе это плагиат) и, разумеется, промышленно применимой. Но такие оценочные критерии созданного в рамках НИОКР технического решения тождественны критериям, имеющимся в патентном законодательстве, патентоспособности полезной модели. Отсюда напрашивается простой вывод, что, вероятно, никакого вознаграждения авторов за служебную полезную модель не должно быть по определению, ибо ее критерии соответствует функциональным требованиям к результатам обычной работы инженера (разработчика, конструктора, проектировщика). Очень похожий вывод можно сделать вместе с Э.П.Гавриловым и относительно результатов работы дизайнеров при создании ими новых художественно-конструкторских решений, определяющих внешний вид изделия. Однако понимая, что такие выводы достаточно дискуссионны, следует, вероятно, оставить их для дальнейшего обсуждения всех заинтересованных сторон.
В то же время правовой режим служебного изобретения должен быть все-таки особым, так как техническое решение, соответствующее критериям изобретения, – это всегда выход за пределы известного уровня знаний (уровня техники), за рамки обычного технического конструирования. Видимо, именно поэтому автор упомянутой статьи и высказывает мнение, чтобы предполагаемый закон относился только к служебным изобретениям. Но при этом обязательность льготы авторам изобретения только в денежной форме, как уже было сказано, вызывает сомнение, а потому относительно нее имеет смысл сохранить без изменения формулировку «определяются договором между ними». Хотя, учитывая сегодняшнее положение большинства изобретателей (хочется все же надеяться, что это временное положение), для них вознаграждение в денежной форме, вероятно, будет все-таки предпочтительнее.
Однако, определив, за какой объект работодатель должен обязательно поощрять своих работников в денежной форме, нужно определиться и с ее справедливым размером. Сегодня согласно имеющейся в законодательстве по интеллектуальной собственности отсылочной норме, при отсутствии договора между работодателем и работником и/или недостижении ими согласия об условиях договора по размеру вознаграждения продолжают действовать нормы закона еще 1991?г. «Об изобретениях в СССР». Однако эти нормы, устанавливающие размер вознаграждения относительно полученной работодателем прибыли или себестоимости продукции, не могут служить универсальным алгоритмом для всех случаев, так как прямолинейный подход определения размера вознаграждения, указанный в этом законе, иногда может разорить работодателя. Например, когда изобретение касается крупносерийной монопродукции предприятия, за счет прибыли от которой оно и существует. В этом случае выплачивать одному или нескольким авторам изобретения не менее 15% прибыли (соответствующей части дохода), ежегодно получаемой патентообладателем (работодателем) от его использования, явно чрезмерно и несправедливо по отношению к остальным работникам этого предприятия.
Еще сложнее, когда авторы требуют вознаграждение в размере 2% от доли себестоимости продукции, приходящейся на изобретение. Очень часто формула изобретения такова, что совокупность ее признаков может относиться ко всему объекту техники. Например, предложен новый двигатель для автомобиля с перекомпоновкой его расположения и соответственно новой формой корпуса. В данном случае придется считать вознаграждение от всей (или почти всей) себестоимости автомобиля, и 2% вознаграждения авторам, вполне возможно, съедят всю прибыль такого предприятия. А если вспомнить, какова реальная себестоимость самолета или подводной лодки, то вознаграждение авторам изобретений в размере 2% от их себестоимости будет непомерным для любого работодателя. Исходя из сказанного должна быть продумана и легализована более гибкая дифференцированная схема определения не только минимального, но и максимального размера вознаграждения, зависящая от разных факторов, например, от вида производства (опытное, серийное, массовое), не от общей себестоимости изделия, а только от ее добавленной части (по типу НДС) и т.п.
И последнее. В связи с тем, что в настоящее время опубликован проект поправок к ГК РФ, включая и четвертую часть, по которому предложено высказывать замечания, настоящая статья была бы неполной без предложений по корректировке формулировок разбираемой ст.1370 ГК. Она, как известно, состоит из пяти пунктов, и по первым трем и пятому сначала практически не было замечаний. Однако одно замечание, сделанное Э.П.Гавриловым в статье, вызвало определенное сомнение. Он утверждает, что использование в п. 1 ст. 1370 ГК РФ в формулировке служебного изобретения словосочетания «в связи» вместо «в пределах» однозначно отграничивает создание изобретений от трудовой функции работника.
Такое утверждение, во-первых, ассоциативно напоминает шутливое выражение судостроителей: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет» , а во-вторых, единообразное понимание, на мой взгляд, может быть только какого-нибудь отдельного термина (да и то не всегда), а словосочетание не может одинаково восприниматься всеми людьми из-за присущей любому языку полисемии. Наверно, это одна из причин того, почему в различных публикациях по этому вопросу, указанных Э.П.Гавриловым в своей статье, нет единомыслия. Причем, на мой взгляд, использованный в этой конструкции предлог «в связи», то есть типичный канцеляризм, уродующий русский язык, лучше было бы заменить предлогом при: «изобретение, созданное при выполнении…» . А если есть какие-то сомнения в однозначности смысла такой формулировки, то для того и существуют комментарии к законам, ибо, как отмечал в свое время еще М.М.Сперанский, «буквальным смыслом закона не всегда выражается во всей полноте и точности внутренний его разум». При этом толкование смысла любой формулировки должно осуществляться согласно ст. 6 ГК РФ на принципах добросовестности, разумности и справедливости.
Возвращаясь к п. 4 ст. 1370 ГК РФ, требующему, на мой взгляд, некоторой корректировки, сначала приведем его в существующем виде:
«При отсутствии в договоре между работодателем и работником соглашения об ином (пункт 3 настоящей статьи) работник должен письменно уведомить работодателя о создании в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя такого результата, в отношении которого возможна правовая охрана.
Если работодатель в течение четырех месяцев со дня уведомления его работником не подаст заявку на выдачу патента на соответствующие служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности, не передаст право на получение патента на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец другому лицу или не сообщит работнику о сохранении информации о соответствующем результате интеллектуальной деятельности в тайне, право на получение патента на такие изобретение, полезную модель или промышленный образец принадлежит работнику. В этом случае работодатель в течение срока действия патента имеет право использования служебного изобретения, служебной полезной модели или служебного промышленного образца в собственном производстве на условиях простой (неисключительной) лицензии с выплатой патентообладателю компенсации, размер, условия и порядок выплаты которой определяются договором между работником и работодателем, а в случае спора – судом.
Если работодатель получит патент на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец, либо примет решение о сохранении информации о таких изобретении, полезной модели или промышленном образце в тайне и сообщит об этом работнику, либо передаст право на получение патента другому лицу, либо не получит патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам, работник имеет право на вознаграждение. Размер вознаграждения, условия и порядок его выплаты работодателем определяются договором между ним и работником, а в случае спора – судом.
Правительство Российской Федерации вправе устанавливать минимальные ставки вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы».
С учетом изложенного в настоящей статье в этот пункт желательно внести следующие изменения.
Чтобы упростить чересчур усложненную схему взаимоотношений работодателя и работника-изобретателя по поводу служебного изобретения, которая на практике почти нигде не используется, определение «письменно» можно убрать из текста7.
7 Сегодня договор может быть заключен в устной форме. См., например, п. 1 ст. 434 ГК РФ: «Договор может быть заключен в любой форме».
В целях единообразия терминологии ГК РФ названия патентоспособных объектов, создаваемых работником, о которых он должен уведомлять работодателя, а также объектов, сохраняемых работодателем в тайне, должны быть, очевидно, поименованы в этой статье так же, как в ст. 1350 – 1352: «технические или художественно-конструкторские решения».
При передаче работодателем права на получение патента на служебное изобретение (полезную модель, промышленный образец) другому лицу у работника (автора) право на вознаграждение должно, очевидно, возникать только после получения патента этим лицом.
Чтобы льгота работникам-изобретателям не рассматривалась только как специальная денежная выплата, необходимо ввести дополнительное определение «вид и размер вознаграждения» .
С учетом вышеизложенного и устранения терминологических неточностей предлагаемый текст п. 4 ст. 1370 ГК РФ будет выглядеть следующим образом:
«При отсутствии в договоре между работодателем и работником соглашения об ином (пункт 3 настоящей статьи) работник должен уведомить работодателя о создании при выполнении своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя технического или художественно-конструкторского решения, в отношении которого возможна правовая охрана.
Если работодатель в течение четырех месяцев со дня уведомления его работником не подаст заявку на выдачу патента на соответствующие служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности, не передаст право на получение патента на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец другому лицу или не сообщит работнику о сохранении информации о соответствующем техническом или художественно-конструкторском решении в тайне, право на получение патента на такие изобретение, полезную модель или промышленный образец принадлежит работнику. В случае получения работником патента работодатель в течение срока действия патента имеет право использования служебного изобретения, служебной полезной модели или служебного промышленного образца в собственном производстве на условиях простой (неисключительной) лицензии с выплатой патентообладателю компенсации, размер, условия и порядок выплаты которой определяются договором между работником и работодателем, а в случае спора – судом.
Если работодатель или лицо, которому передано право на получение патента, получит патент на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец, либо работодатель примет решение о сохранении информации о таком техническом или художественно-конструкторском решении в тайне и сообщит об этом работнику, либо не получит патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам, работник имеет право на вознаграждение. Вид и размер вознаграждения, условия и порядок его выплаты работодателем определяются договором между ним и работником, а в случае спора – судом.
Правительство Российской Федерации вправе устанавливать минимальные и максимальные ставки вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы».
Список литературы
1. Бромберг Г., Соловьева Г., Фатькина Л. Стимулирование изобретательства. М.: ИНИОН РАН, 1999.
2. Гаврилов Э.П. О служебных изобретениях. Часть I и II//Патенты и лицензии. 2011. № 9, 10.